Вчера вечером муж организовал мне прогулку с нарисованной маечкой!  Впервые с того самого дня...

Мне очень хотелось выйти совсем голой – чтоб он нарисовал мне на бедрах какие-нибудь широкие трусы или шорты - но я в последний момент застеснялась... Передумала. Трусиха несчастная! А в Ялте вышла ведь... даже и самой не верится. Но тогда был совсем особый случай . Тогда все было спонтанно и неожиданно – как волна, которая подхватила меня и несла куда-то... Я не могла сопротивляться . А здесь все было спланировано... и потому – страшновато . 
Хотя сама идея тоже возникла стихийно. Я разделась до трусов и стояла перед зеркалом – вертелась, потягивалась... Вдруг – взгляд упал на стол, а там – Вадиковы краски. Взяла красную баночку, кисточку, и начала хулиганить – рисовать себе вокруг сосков цветочки. Сразу возбудилась . Через секунду Вадик застукал меня, увлеченно выводящую лепестки на своей сисе . .
Я смутилась, будто меня застали за каким-то стыдным детским занятием. Шлепнула Вадика... а он, конечно, тут же принялся мне помогать . Скоро я запестрела цветами, как клумба.
Пикантность нашей игры усугублялась тем, что мама постоянно сновала взад-вперед мимо комнаты, и могла в любую минуту заглянуть к нам. Димка – тоже (мама как раз занималась им); но он, правда – наш союзник .
Когда моя грудь была вся в цветах, мне вдруг пришла в голову гениальная идея, которая меня слегка напугала, - быстро, пока не захотелось передумать, я попросила «нарисуй мне маечку!».
Он сразу все понял. Наше невинное мероприятие было очень захватывающим: муж разрисовывал меня почти на глазах у мамы, и каждый раз, когда она проходила мимо, у меня по спине бегали мурашки. Мы закрылись в комнате, - замка там нет, и когда нам нужно уединение, мы придвигаем к двери тумбочку. (Впрочем, закрытая дверь для моей стыдливой и проницательной мамы означает обычно, что мы заняты друг другом и она старается не мешать... иногда так трогательно слышать за дверью её голос: «Димочка, мама и папа сейчас заняты. Идем, я тебе покажу то-то и то-то...» ). 
Маечка получилась красная, с белыми краями и разноцветными узорами, - не отличить от настоящей! - а я получилась очень «вздрюченная» (словечко моей подруги) - прямо Буденный, молодой и возбужденный . Потом – Вадик потянул трусики, снял их, провел кисточкой по бедру... Я сладко заныла – мама топталась у самых дверей, – но вспомнила Ялту... вспомнила тот невероятный жуткий оргазм на тротуаре - и стало не по себе.  «Не надо» - попросила я... Трусло несчастное!
Через 10 мин. я вышла с Вадиком – в блузке, накинутой сверху (долго выбирала, какую не жаль запачкать) . Было ещё светло. Вначале мы решили отъехать подальше от дома, чтобы не встретить знакомых, - но потом спонтанно возникла идея поехать в центр. Всю дорогу я была в блузке – не решалась раздеться... Впрочем, я была в своей привычной уже «униформе» - юбка на голые бедра, босые ножки, - и в маршрутке Вадик лазил мне под юбку (не до конца, а так только – по бедрам и между). Я была весьма мартовской, несмотря на июль .  Я давно уже, кстати, окончательно перешла на босоногий образ жизни - не помню, когда в последний раз надевала обувь. Мама смирилась – видит, что я ноги не режу и не колю, а дома аккуратно мою – и привыкла. В метро, кстати, не ругаются – я прохожу обычно ч-з крайний турникет. Пару раз не пустили, но у меня с были с собой легкие резиновые тапочки, я их одела – и прошла. Потом сняла .
И сессию сдавала босиком...
Вадик раздел меня на эскалаторе – при выходе. Я была в припадке нерешительности: смущалась, предвкушала – но никак не решалась сама...  Вадик обнял меня, принялася расстегивать пуговицы (я чуть покапризничала), и со словами «давай, девочка, давай» снял с меня блузку.
Навстречу ехало довольно много людей, и все они с большим интересом смотрели на нас. Ожидали, наверно, увидеть под блузкой нечто другое , и, возможно, не поняли, что я действительно голая. Момент раздевания был стрёмным...    я только улыбалась, ругала Вадика и старалась не смотреть на людей, которые двигались мне навстречу.
Мы сошли с эскалатора, - а там, на выходе – яркий свет и уйма народу. Я стушевалась... к дверям прошла, как сама не своя. На меня косились, но никто ничего не говорил.
Когда мы вышли, уже начинало темнеть. На Крещатике – толпа, как и всегда в воскресенье. Вначале я  стеснялась и шла чинно, но потом - стала присматриваться, как на меня реагируют; скоро внутри начало зудеть желание привлечь внимание к себе, и я принялась проявлять себя по-всякому: затеяла возню с мужем, громко смеялась, толкала прохожих, извинялась...
Люди реагировали очень по-разному. Многие не замечали; некоторые оглядывались, некоторые и пальцем показывали, толкали под бок друзей...
А я совсем разнахалилась: встала в очередь за мороженным. Конечно, любители мороженого все заметили. Парень, стоящий передо мной, косился-косился, присматривался, шушукался с другом... а потом не выдержал - повернулся ко мне, и говорит: «девушка, у вас что, кофточка нарисованая?!»
Я говорю: нет, я родилась такая.
Тут все принялись очень внимательно меня рассматривать. Лица были заинтригованные, любопытные . Люди явно стеснялись – переглядывались, хихикали, – и говорили больше не со мной, а друг с другом... Парень потом спрашивает: «девушка, можно вас за грудь потрогать?» Я ему отвечаю: меня нельзя, а вот мужа моего – можно... Вон он стоит Мужа они трогать не захотели, но попросили (теперь уж не меня – его) «можно, мы её потрогаем? хоть не за грудь – за что-нибудь...» Вадик разрешил «за живот»; я возмутилась – «хоть бы меня спросили...». Парень робко притронулся к моему животу... я взвизгнула - щекотно!...
В общем, было весело. Продавщица тоже заметила – ничего не говорила, но мороженое подала мне со шкодливой улыбкой . Парни просили сфотографироваться со мной, и я согласилась.
Потом со мной фоткались ещё несколько человек. Я никому не отказывала...
...Продолжать некогда – малой просит внимания. До сих пор не спит ещё!

Отредактировано Ксюша (13-07-2009 22:16:15)